Философия / 1. Философия литературы и искусства

Канд. культурологии, доцент Дьякова М. Г.

Волгоградский государственный архитектурно-строительный университет, Россия

Многозначность и недосказанность художественного образа в импрессионизме

В отличие от четкости и однозначности научно-логической мысли, мысль художественная так же глубока и многозначна, как сама жизнь. При гносеологическом восприятии предметов и явлений окружающего мира человек отражает и фиксирует в одинаковой мере все заинтересовавшие его стороны наблюдаемых явлений, вычленяя те или иные из них в процессе анализа. При восприятии произведения искусства не все стороны отражаются в равной мере, ибо здесь отдельные явления поставлены автором в такие отношения, при которых их сущность раскрывается наиболее полно. Поль Валери писал: «В книгу нужно заглядывать через плечо автора» (1, 115).

Импрессионизм открыл дорогу творческому самовыражению мастера, освободив его от каких бы то ни было норм и канонов в искусстве, поставив во главу угла ценность индивидуального видения художника. По словам Н. Фортунатова, «этот невидимый «посох» авторской мысли не дает читателю блуждать вкривь и вкось. Он идет по пути, который проложен для него художником, не теряя при этом права на самостоятельные раздумья» (5, 202). В творчестве импрессионистов соучастие, сопереживание и сотворчество происходит благодаря незавершенности художественных образов, делающей читателя, зрителя, слушателя соавтором художника. Воспринимающий получает исходный импульс для раздумий, ему задается эмоциональное состояние и программа переработки полученной информации, но за ним сохраняется свобода воли и простор для творческой фантазии.

Обвинения критиков в «незаконченности», «небрежности», «недоработанности» импрессионистских картин (Кларети, Эмиль Кардон, О. Рейтерсверд) указывали на непонимание и недооценку возможности художественного образа быть «дописанным» в сознании зрителя. «Моим поэтом может стать только тот, кто, недоговаривая всего полностью, даст соединить мою мечту с его собственной», — писал К. Дебюсси к своему учителю Э. Гиро (2, 66). Это соединение «мечты» слушателя и зрителя с «мечтой» автора, порождая у воспринимающего эстетическое отношение, выявляет эстетическую ценность произведения искусства. Художники сознательно обращают внимание воспринимающего на те стороны, которые имеют определенное значение для раскрытия авторского замысла.

Но если в художественном произведении сущность явлений представить в чистом виде, не оставляя места для сотворчества воспринимающего, то это произведение не сможет удовлетворить эстетические потребности зрителя и слушателя. «Я не люблю, когда произведение искусства подают на блюде», — говорил О. Ренуар (4, 178). Включение познавательного интереса в процесс восприятия картин художников-импрессионистов является его необходимым условием, порождаемым диалогичностью художественного образа. Обращение к сознанию воспринимающего оценивается как важнейший момент общения художника и зрителя, которого призывают к сотворчеству, соучастию, совместной деятельности. «Духовная деятельность» зрителя, слушателя, читателя необходима в том диалоге, который происходит между ним и автором.

Творческая активность субъекта восприятия играет в искусстве импрессионизма ключевую роль. Художник призывает смотреть на картину теми же глазами, что и на реальную действительность. Фиксируя мимолетный взгляд, мастер выхватывает лишь самое важное, проходя мимо деталей. Лица прохожих даны намеком, как если бы сам зритель, проходя по улице, столкнулся с персонажами О. Ренуара или К. Моне. Все, чего нет в картине, должно дополнить его сознание, скорее даже подсознание на основе ассоциации — именно так, как это воспринимается в жизни. И коль скоро «работает» тот же ассоциативный механизм, что и при реальном восприятии, он включает те же перцепции, которые позволяют ощутить и движение, и вкус, и запах. Верность непосредственному зрительному восприятию становится в импрессионизме критерием истинности художественного произведения. «Замыкая» «разомкнутую» картину, зритель как бы входит в мир художника, видит его глазами, ощущает его чувствами. Включение работы воображения дает ту самую «радость узнавания», о которой говорил Аристотель.

Восприятие художественного образа, как считает М. С. Каган, не является логическим, а «производится человеком интуитивно, в то самое мгновение, когда он сталкивается с предметом и созерцает его» (3, 125). Обозначенная Каганом «мимолетность эстетической ценности» имеет в импрессионизме огромное значение: импрессионистические картины создают впечатление движения и жизни. В жизни мгновение не застывает, а переходит в другое, и вот эту постоянную подвижность, перетекание, вибрацию импрессионисты передают размытостью очертаний, расплывами цвета, тающими формами. В движущихся, меняющихся на наших глазах явлениях – в освещении ландшафта, в жесте, походке, повороте головы, в выражении человеческого лица, в звучании речи — красота внезапно возникает и так же внезапно исчезает. Искусство импрессионизма — это способность подстеречь, схватить это «счастливое мгновение» в безостановочном, эстетически переменчивом потоке жизни.

Литература:

1. Валери П. Об искусстве. М.: Искусство, 1993. 507 с.

2. Дебюсси К. Избранные письма // Сост. А.С. Розанов. Л.: Музыка, 1986. 288 с.

3. Каган М. С. Эстетика как философская наука. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997. 544 с.

4. Ренуар Ж. Ренуар. М.: Искусство, 1970. 310 с.

5. Фортунатов Н. Творческий процесс и читательское восприятие // Содружество наук и тайны творчества. М.: Искусство, 1968. 450  с.