К.ю.н.,
доцент Мамычев А.Ю.
Глинская
Г.С.
Владивостокский
государственный университет экономики и сервиса
Социокультурные тенденции развития российского публично-правового
пространства
Статья написана при финансовой поддержке
гранта РГНФ
проект № 14-43-93502
Современное
российское общество и его государственно-правовая организация находятся в
процессе трансформации. Различные модернизационные, консервативные и
глоболокальные тренды и факторы существенным образом влияют на смысл и
социокультурную динамику функционирующих публично-правовых институтов, властных
отношений, форм и методов взаимодействия государства и общества.
Причём в
современной российской государственно-правовой действительности объективно
проявляются ряд взаимосвязанных и взаимообусловливающих тенденций развития
публично-правового и политического пространства. В настоящей статье предлагаем
обсудить наиболее устойчивые и ярко выраженные тенденции такового развития.
Во-первых, это стремление к
духовно-нравственному обоснованию государственной власти,
социально-нравственной (идеократической) ответственности властно-управленческой
элиты. Так, современные социологические исследования фиксируют, что в
современном российском обществе доминирует не персоноцентричная модель
легитимации государственной власти и харизматическая практика наделения лидера
государства высокими духовно-нравственными атрибутами, а, напротив,
присутствует потребность в формировании морально-правовой системы нравственной
и этической ответственности публичной власти и реализующих ещё лиц.
Политико-психологические
исследования, проведённые группой исследователей под руководством Е.Б. Шестопал,
выявили высокую степень тревожности людей, обусловленную, прежде всего,
духовно-нравственным несовершенством действующей системы государственной власти
и её представителей. Эти тревоги «связаны не столько с экономическими
проблемами, хотя те и лежат на поверхности, сколько с ощущением отчуждённости власти от общества, её несправедливостью и
своекорыстием, отсутствием моральных опор. Это “гуманитарное измерение”,
связанное с ценностями, настроениями и моральным климатом, очень слабо
проработано у модернизаторов». Эти основания системы государственной власти
слабо проработаны и у современных консерваторов, о чем будет сказано ниже,
поскольку и действующая консервативная идейно-концептуальная платформа «не придаёт
этим ценностям большого значения» [3, 22 - 23].
Во-вторых, это требование
интегрировать западноевропейские достижения в области прав и свобод человека,
некоторые демократические ценности с социокультурной моделью политической
организации и традиционными (исторически сложившимися) практиками
публично-властного взаимодействия в системе личность – общество – государство. Так, целая серия
социологических исследований и аналитических данных фиксирует, что для
отечественного правосознания характерен «органичный сплав» национального
традиционного мировоззрения и модернизационных ценностей, современных
демократических требований к государственной власти и её деятельности [1].
В этих
исследованиях фиксируется, что государственная власть воспринимается сегодня
гражданами «новой России» в качестве «инструмента реализации интересов общности
в целом (причём устойчиво в российском политическом сознании и практике
приоритет отдаётся интересам общности, всего народа, социально-культурной
целостности, а не интересам отдельной личности – А.М., Г.Г.), гаранта обеспечения возможности её существования и
развития (такое представление воспроизводится, как отмечалось выше, на всех
этапах развития российской государственности как устойчивый
социально-политический архетип – А.М.,
Г.Г.), дав возможность каждому
заявить о своих правах и по возможности, учтя интересы индивидов и отдельных
групп населения, в своей практической деятельности оно (государство – А.М., Г.Г.) должно руководствоваться
прежде всего интересами общности как единого целого, как, впрочем, и любой
человек или население целых регионов и крупные социальные группы. Для россиян
не те или иные группы индивидов должны в борьбе друг с другом уметь отстаивать
свои интересы, а государство как
выразитель общих интересов должно, принимая во внимание интересы различных
субъектов, на базе общественного консенсуса проводить политику, направленную на
благо народа как единой общности» [2, 39].
В-третьих, доминирует «тяга» на
уровне массового политического мышления к восстановлению сильной
государственности, в соответствии с восстановлением силы государственной
власти. Причём конкретно-историческое проявление государственной силы имеет
морально-правовой тип обоснования, в котором вертикаль ценностно-нормативной
иерархии выстраивается от духовных, абсолютных истин и доминант к социальным.
Законотворческая, правоприменительная и судебная деятельность государственной
власти обрамляется нравственным содержанием и духовным долгом.
Сильными в
массовом восприятии являются те политические формы и правовые средства,
опосредующие взаимодействие личности, общества и государства, которые
основываются на духовно-нравственном служении и правообязанности, а
формально-нормативный аспект общественного порядка трактуется в качестве
вторичного, инструментального. Для современного массового политического
мышления, как показывают социологические данные, «особое значение имеет такая
ценность, как “сильное государство”. В литературе по авторитаризму она нередко
интерпретируется как один из наиболее явных показателей авторитарности. Анализ
наших данных показывает, что этот индикатор следует трактовать более
осторожно», поскольку он связывается не с авторитарным началом государственной
власти, а с морально-нравственным.
Поэтому «неоправданно
отождествление коммунитаристских традиций нашей политической культуры с
собственно авторитаризмом». Ратуя за усиление государственной власти, общество,
прежде всего, предъявляет «серьезный запрос на морально-политические ценности
и, в частности, на идеи социальной справедливости», идеократической
обусловленности властно-правовой деятельности, обеспечение и реализацию высоких
духовно-нравственных (деонтологических) стандартов деятельности тех или иных
должностных лиц [3].
Поэтому в
отечественной политической мысли на протяжении всей истории реальное либо
мнимое ослабление государства интерпретируется доктринальным, профессиональным
и массовым политическим сознанием в качестве негативной тенденции, инициирующей
деструктивные и конфликтогенные факторы и события, аномические политические
процессы, инволюцию правовой культуры и нигилизм. При этом кардинальное
реформирование публично-правовых институтов власти традиционно приводит в
России к ослаблению государства, к развитию функциональных искажений и
деформаций в системе государственной власти.
Обобщая сказанное,
можно с уверенностью сказать, что усиление российского государства традиционно
трактуется массовым правосознанием в качестве: 1) главного ресурса преодоления
кризисов и противоречий, обеспечения политической стабильности, восстановления
режима законности и правопорядка, целостности и единства государственности; 2)
объективного фактора активизации общественного потенциала, повышения
политической активности личности; 3) необходимой предпосылки стабильного
развития различных сфер жизнедеятельности общества (экономической,
политической, правовой, духовно-культурной и т.д.); 4) внешнего и внутреннего
фактора обеспечения идеократической целостности национального
публично-правового континуума; 5) условия, обеспечивающего взаимное
социально-политического служение в системе личность – общество – государство,
где первичным является не разделение сфер и полномочий публично-правовых
органов власти, не противопоставление различных политических субъектов и
правовых статусов личности – гражданского общества – института государства, а
симфоническое единство политического пространства и «правообязывающая модель
отношений», ориентированных на решение общенациональных целей и задач.
В
этом плане в современном российском обществе в качестве устойчивой национальной тенденции
можно выделить потребность в усилении институционально-правовой и
социально-политической активности государства, в укреплении стабильности его
властно-иерархической структуры, которые связываются с восстановлением порядка
и контроля над территорией и обеспечением национальной безопасности, а в
качестве доминирующего вектора развития российского властно-правового
пространства – институционализацию в конкретно-исторических условиях сильной
демократической государственности, идеократически обусловленной и стремящейся к
установлению баланса между национальными интересами, потребностями (личности –
общества – государства) и общемировыми достижениями.
Однако, по нашему заключению, доминантой современного демократического
политического процесса и государственного управления должны стать комплексные
(интегративные) и более эффективные формы и методы взаимодействия общества и
государства, которые учитывали бы как социокультурную среду реализации
демократических принципов и процедур, так и глобальные (общемировые) тенденции.
Так, «правовое государство» (как доктринальная стратегия развития юридического
и политического процессjd) должна отражать
типологическое своеобразие и духовно-культурную особенность, прежде всего,
таких социальных феноменов как государство и право, созданных и органично
развивающихся в рамках известного общества, его социокультурного и
политического уклада, где конкретно-исторический институт государства
институционально оформляется и развивается именно на этом фундаменте,
представляя свой особый, хотя может быть типологически и сходный с другими
цивилизационными континуумами, вид правового государства по форме и, что более
важно, по содержанию, отражая уникальность политического бытия общества
его цели, задачи и потребности.
Литература:
1. Общественное мнение
2008. Ежегодник. Общественное мнение 2009.
Ежегодник. Общественное мнение 2010.
Ежегодник. Режим доступа: http://www.sova-center.ru
2. Тихонова Н.Е. Россияне: нормативная модель взаимоотношений
общества. личности и государства // Общественные науки и современность. 2005. №
6.
3. Шестопал Е.Б. Политическая повестка дня российской власти и
ее восприятие гражданами // Политические исследования. 2011. № 2.