Иностранные
языки в жизни казанского университета
Ратнер
Ф.Л.,
Казанский
федеральный университет
Одним из важных моментов в
формировании ученых Казанского университета являлось владение иностранными
языками, которые служили им для получения и пополнения знаний, для
научно-технической информации, для налаживания, расширения и укрепления научных
отношений и контактов с крупнейшими западноевропейскими учеными. Казанский
университет имел обширные и разносторонние международные связи со многими
университетами Западной Европы, с научными и техническими европейскими
обществами, с учеными европейских стран. Обнаруженные архивные документы и
факты убедительно констатируют большую
роль иностранных языков в жизни и деятельности крупнейших ученых и выдающихся
деятелей Казанского университета.
Первые переводы книг и учебных пособий в Казанском
университете относятся к 1812 г. Воспитанник Казанского университета, будущий
первый профессор политической экономии, адъюнкт П. С. Кондырев перевел с
немецкого языка книгу Г. Сарториуса «Начальные основания народного богатства
негосударственное хозяйство, следуя теории А, Смита». В том же году он перевел
с немецкого совместно с А.С. Лубкиным «Начальный курс философии» Снелля. Первые
переводы медицинских книг принадлежат А. И. Арнгольду, который в 1812 г. издал
свой перевод с немецкого «Обозрение практического родоврачебного искусства», а
в 1814 г.— «О нервных горячках, свирепствовавших в Берлине».
Первым руководством по правоведению стала напечатанная в
1816 г, книга «Естественное, частное, публичное и народное право», переведенная
с немецкого профессором И. А. Финке Спереди трудов первого профессора химии и
технологии И. И. Дунаева - и его перевод с немецкого первой части сочинения Грена «Начала общей химии» (1817 г.).
Особенно большое значение имело знание иностранных языков в
начале и середине XIX в., когда в университете было велико количество
преподавателей- иностранцев, когда русский язык еще не пользовался за границей
широкой популярностью, когда Казанский университет только выходил на мировую
арену. Положение изменилось в 60—80-е гг. XIX в., когда русская научная
литература стала пользоваться широким признанием зарубежных ученых. Молодые
талантливые русские ученые-профессора Казанского университета первой половины
XIX в. внесли значительный вклад не только в русскую, но и мировую науку. Всех
их отличало прекрасное знание иностранных языков, особенно французского и
немецкого, все они были воспитанниками Казанского университета. Огромное
значение придавал знанию иностранных языков Н. И. Лобачевский, он знал
французский и немецкий языки, писал на них свои работы, публиковавшиеся в
заграничных изданиях, поддерживал связи с зарубежными учеными. Крупнейший
немецкий ученый-естествоиспытатель Александр Гумбольдт был связан многолетней
дружбой со многими выдающимися русскими учеными, которая поддерживалась
общностью научных интересов. В Париже Гумбольдт встречался и сблизился с
профессором Казанского университета известным астрономом И. М. Симоновым. В
1829 г. Гумбольдту удалось побывать в Казани, он вел беседы и проводил
наблюдения с Лобачевским и Симоновым. Неоднократно бывал за границей, посетив
крупнейшие города Австрии, Франции, Англии, Бельгии и Германии, И. М. Симонов.
Среди зарубежных ученых Симонов пользовался большой популярностью. Он был
членом 16 виднейших научных обществ и академий, вел переписку с великими
учеными — Гумбольдтом, Араго, Гауссом, Литтровым, Мурчисоном.
Все известные ученые Казанского университета владели иностранными
языками, не мысля без них научного роста и развития международных научных
связей. Еще в конце 50-х и в начале 60-х гг. XIX в. были установлены, например,
научные связи Казанской экспериментальной физиологической лаборатории со всеми
крупными физиологическими и гистологическими лабораториями Европы. Они
углубились и расширились при Н. А. Миславском, который побывал в 1886—87 гг. в
лабораториях Германии и Франции. Его поездка способствовала началу личных
дружественных контактов со многими европейскими учеными. Всеобщим признанием
пользовалась деятельность Казанской физиологической школы, высокий научный
авторитет снискали ей тесное научное общение ее создателей с известными
лабораториями Европы, со школами французских, немецких, английских и голландских
физиологов.
В
1884 г. на медицинском факультете обсуждался вопрос об установлении обмена
медицинскими диссертациями между русскими и иностранными университетами
Германии, Франции, Швейцарии, Бельгии, Швеции и Голландии. В 1891 г. Луи Пастер
обратился с письмом к ректору Казанского университета, в котором он предлагал
казанским студентам поехать учиться во Францию, где под его руководством был
создан «Попечительский комитет о студентах-иностранцах». Пастер считал, что обмен студентами «может
только укрепить узы взаимного уважения и дружбы, соединяющие наши страны».
Предложение Пастера было принято с радостью, во Францию поехали учиться
студенты из Казани.
Многие
ученые Казанского университета печатали свои работы на иностранных языках в
отечественных и зарубежных изданиях, число их велико, поэтому ограничимся
упоминанием лишь некоторых. Профессор славянской филологии А. И. Александров,
ученик Бодуэна де Куртене, защищал в Дерпте на немецком языке обе свои
диссертации в 1886 и 1888 гг. и читал в Дерптском университете курс лекций на
немецком языке. Профессор сравнительного языкознания И. А. Бодуэн де Куртене
степень доктора философии получил в 1870 г. в Лейпцигском университете, многие
его статьи изданы за рубежом. Он писал на русском, польском, чешском, немецком,
“французском, итальянском и литовском языках, изучал армянский, эстонский
латышский, арабский, занимался алтайским и чувашским языками. Уже в 70-х гг.
XIX в. Бодуэн де Куртене пользовался европейской известностью, был избран
пожизненным членом Парижского лингвистического общества. В 1922—23 гг. Бодуэн
де Куртене совершил поездку по странам Европы и прочитал цикл лекций.
Много
работ на иностранных языках у казанских химиков и естествоиспытателей, медиков
и математиков: зоолога Н. П. Вагнера, профессора физики и физической географии
Д. А. Гольдгаммера, ботаника А. Я. Гордягина,
химика А. М. Зайцева, защитившего в Лейпцигском университете диссертацию
на степень доктора философии. Профессор-педиатр П. М. Аргутинский- Долгоруков
получил докторский диплом за границей.
Среди работ В. М. Бехтерева, основоположника отечественной
экспериментальной психологии 22 - на немецком и 2— на французском языках.
Профессор В. С. Груздев публиковал статьи на немецком, он перевел с немецкого
учебник по гинекологии. 27 работ на немецком и одна на французском принадлежат
создателю Казанской неврологической школы профессору Л. О. Даркшевичу.
По
нашим данным, первые командировки за границу в Казанском университете относятся
к 1827 г., когда на три года «в чужие края для приобретения познаний,
профессору хирургии необходимых», был отправлен во Францию, Германию и Англию
лекарь Яков Сыромятников, изучавщий в университете немецкий и французский
языки. В 1828 г. в иностранные университеты были отправлены магистр Кондаков,
лекарь Скандовский, кандидаты Покровский и Крюков и студент Лашухин. Такие
командировки в Казанском университете были постоянными, число их увеличилось к
концу XIX в. Был послан на два года в
Германию и на один год в Швейцарию и Англию магистр естественных наук Н. Н.
Зинин, будущий известный химик. Он был в Лондоне на Всемирной промышленной выставке,
в 1867 г. состоял в Париже членом Всемирной выставки, был избран
членом-корреспондентом французской Академии наук, состоял членов Берлинского и
Лондонского химических обществ. В 1857 г. при командировании в «чужие края»
профессора А. М. Бутлерова Совет университета снабдил его инструкцией, в
которой указывалось, что главной целью его поездки является «изучение
современного состояния химии в Европе и приобретение личного знакомства с
знаменитыми учеными-химиками», он бы Германии, Швейцарии, Италии, Франции,
Англии. Бутлеров был членом нескольких ученых обществ Европы и Америки. За
границу ездили для усовершенствования не только профессора, но и ассистенты,
лаборанты, проректоры, ординаторы, хранители музеев. Особую роль играли
командировки за границу выпускников Казанского университета для приготовления к
профессорскому званию.
Таким образом, можно констатировать, что введеные в научный
оборот архивные данные и научная
литература с достаточной степенью убедительности свидетельствуют о том, что
иностранные языки были неотъемлемым
инструментом в научной деятельности выдающихся ученых Казанского
императорского университете.
Литература
1.Берлянд В.А., И.М.Симанов // Ученые записки Казанского
университета.-К.: Изд-во Казан. ун-та, 1974.-С.14.
2. Биографический словарь профессоров и преподавателей
Казанского университета (1804-1904), в 2-х частях / Под ред. проф.
Н.П.Загокина.-Казань, 1904.-С.317.
3. Бутлеров А.М. Отчет о путешествии в чужие края в
1857-1858 гг.-К., 1859.
4.Григорян Н.А. Казанская физиологическая школа.-М.: Наука,
1978.
5. Есаков В.А. Научные связи Гумбольдта в Россией //
Переписка А. Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России.-М.:
Изд-во АН СССР, 1962.-С.7.
6. Каталог книг, отпечатанных в типографии Императорского
Казанского университета с 1800 по 1896гг.
7. Козлова Н., Зинин Н.Н.// Жизнь замечательных людей в
Казани. Кн.2-Казань, 1940.-С.70.
8. Леонтьев А.А. Творческий путь и основные черты
лингвистической концепции И.А. Бодуэна де Куртене // И.А.Бодуен де Куртене.-
М.: Изд-во АН СССР, 1960.
9. Национальный архив Республики Татарстан (далее – НА РТ),
ф. 977, оп.совет, ед. хр. 147, л.3;