УДК 81’374

УДК 81’374

Перфильева Наталия Петровна, доктор филол. наук, доцент, профессор кафедры современного русского языка ФГБОУ ВПО «НГПУ», г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28, корп. 3 (Новосибирск, РФ),

e-mail – perfisha@rambler.ru

Перфильева Н. П.

(Новосибирск, Новосибирский государственный

педагогический университет)

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ

Семасиологические метапоказатели

Статья посвящена рефлексии говорящего относительно многозначного слова или сочетания слов, которое ассоциируется в первую очередь с фразеологизмом, и метапоказателям, построенным по модели «в + прилагательное + значении / смысле». Цель статьи – описать подгруппу семасиологических метапокателей, в которых вариативны показатель – прилагательное образовано от названия науки или другой сферы знания.

Ключевые слова: рефлексия говорящего, слово-объект, семасиологический метапоказатель, терминологический метапоказатель.

Семасиологическими мы называем метапоказатели, которые вводят семасиологическую информацию о слове или сочетании слов и чаще всего построены по модели «в + прилагательное + смысле / значении» (подробнее см. работы Н. П. Перфильевой [Перфильева, 2010]), например: Место, заставляющее вспомнить о землячестве в дореволюционном и «уютном» смысле слова, – начало улицы Большой Лубянки (Аргументы недели. 2008. № 45). Семасиологические метапоказатели можно интерпретировать как индикатор языковой и лингвистической компетенции говорящего. Какую же информацию о лингвистической компетенции они эксплицируют?

Среди них отчетливо выделяется группа метапоказателей, которые мы называем терминологическими. Они вводят информацию о терминологическом значении слова-топика, поскольку вариативный компонент модели – прилагательное, образованное от существительного, называющего науку (в биологическом / географическом / историческом / математическом / медицинском / химическом / экономическом / физическом / филологическом в смысле слова) или область человеческой деятельности, которую не все признают в качестве собственно науки (в философском / метафизическом / политическом / театральном смысле).

Терминологические метапоказатели можно разделить на две группы по параметру «употребление в научном / ненаучном дискурсе.

В первой группе самым частотным метапоказателем (67% словоупотреблений) является выражение в математическом смысле слова, что в очередной раз напоминает нам об известной фразе Ф. Гаусса «математика – царица наук», например: В математическом смысле вероятность получения данной величины vc будет определяться числом сомножителей, дающих при перемножении данное число (С. Штоль. Макроскопические флуктуации – возможное следствие флуктуации пространства-времени. Арифметические и космофизические аспекты // Российск. химический журнал. 2000). Как видим, автор высказывания – представитель научного метаязыкового сознания.

Лексико-семантический вариант слова вероятность в лексикографических изданиях интерпретируется как «<…>2. Возможность исполнения, осуществимости чего-н. Степень вероятности чего-н. Теория вероятностей – раздел математики, изучающий закономерности возникновения случайных явлений <…>» [Ожегов, Шведова,1997, с. 75]. Следовательно, в слове вероятность содержится компонент значения ‘относящийся к математике’. Автор высказывания, работая на стыке нескольких наук, употребляет метапоказатель в математическом смысле для ссылки на теорию вероятности. Цель же автора — подчеркнуть, что слово-топик вероятность употреблено в терминологическом значении. Таким образом Говорящий акцентирует строгость, научность своих рассуждений.

Подчеркнем, что, как правило, адресантами высказываний, в которых функционирует метапоказатель в математическом смысле слова, являются представители различных наук (языкознания, экономики, химии, естествознания), но не математики. Этот факт можно объяснить тем, что математика является фундаментальной наукой для большинства дисциплин.

Однако метапоказатель в математическом смысле может употребляться и в ненаучном дискурсе, например: Коля долгое время был членом народной дружины, ходил по городу вылавливая пьяных. Очень сложной была научная судьба Коли. Я думаю, что вовсе не житейские и личные причины, а более глубокие привели к тому, что блестящее начало его научной работы в дальнейшем как-то потускнело. Объекту скоро перестали быть нужны красивые в математическом смысле работы (за небольшими исключениями ― и тут Коля всегда был на должной высоте, но это были отдельные эпизоды, а в начале Колиной деятельности “красивые” работы образовывали некую систему). Объект превратился в фабрику. Чувство долга обязывало Колю стоять у станка, но по своей природе он был не станочником, а мастером-ювелиром. Зельдович пытался приобщить Колю к “большой” физике, но из этого ничего не получилось: Коля ― не из тех, кто может сидеть на двух стульях (А. Д. Сахаров. Воспоминания, 1983–1989).

Правда, автором данного текстового фрагмента, мемуарного, является академик А. Д. Сахаров – безусловно, носитель научного метаязыкового сознания. Поэтому этот фактор влияет на употребление метапоказателя в математическом смысле и в мемуарном тексте, чем пример и интересен.

В лексико-семантических вариантах слова красивый, по лексикографическим источникам, не содержится семы ‘относящийся к математике’. Ср.: «1. Приятный на вид, отличающийся правильностью очертаний, гармонией красок, тонов, линий и т. п. Красивый цветок. || Имеющий привлекательные черты лица. Чувствовалось, что он хорошо сложен и крепок, и красив старинной русской красотой (Фадеев, Молодая гвардия) || Отличающийся стройностью и изяществом движений. Красивый танец. || Приятный для слуха, благозвучный. Красивая музыка. 2. Отличающийся полнотой и глубиной внутреннего содержания. — Отцы ваши многое сделали для того, чтобы она [жизнь] была красивой и полной (Полторацкий, В родных краях) || Благородный, достойный в нравственном отношении. Красивый поступок. 3. Рассчитанный на эффект, на внешнее впечатление. Красивый жест. Красивая фраза» [Евгеньева, 1999].

Это означает, что академик А. Д. Сахаров употребляет метапоказатель в математическом смысле и выражение красивые работы, так же как и представители точных и инженерных наук, имея в виду, что они имеют ‘гармоничное’, ‘рациональное’ решение. В данном случае цель говорящего – актуализация периферийных сем слова красивое (решение), актуальных в профессиональной среде математиков, физиков и т. д.

Итак, метапоказатель в математическом смысле слова обычно употребляется носителем научного метаязыкового сознания, хотя возможна и актуализация периферийной семы.

Достаточно часто в научном дискурсе встречается метапоказатель в философском смысле слова. Чаще других он употребляется в контексте той области знания, к которой отсылает. Рассмотрим следующий пример: Это абсолютно бессмысленная по своим эмпирическим измерениям вещь ― рождение каждого из нас. Почему именно здесь, почему с этим именем, от этих родителей, почему в это время и т.д.? Но когда говорят о человеке как значимом элементе в философском смысле ― о том, как построен мир, каковы наши возможности познать его и как эти возможности соотносятся с тем, что называется человеком, тогда положение меняется (М. Мамардашвили. Введение в философию).

Слово элемент как философский термин интерпретируется специальным словарем так: «Элементы (лат. elementum – стихия, первовещество; калька греч. stoiheia, от stoihos – члены ряда, т.е. первоначально буквы алфавита). В настоящее время под Э. подразумеваются составные части сложного целого» [Грицанов, 1998]. Следовательно, в данном словоупотреблении метапоказатель в философском смысле реализует свое терминологическое значение – «отсылаю читателя к философскому значению слова-топика» (в данном случае – термина элемент), а говорящий акцентирует внимание читателя на том, что слово-топик, употреблено в философском контексте.

В следующем примере, напротив, метапоказатель в философском смысле слова употреблен носителем обыденного метаязыкового сознания, например:

Я ошибался. Цитата из статьи Олега Янковского: «Леонов актер, который умел созидать не только роли, а умел созидать счастливое состояние театра. Так было в театре имени Станиславского, в театре имени Маяковского и так, буквально в день его прихода, почувствовалось в Ленкоме. Он как большая серьезная материя ― и в буквальном, и в переносном, и в философском смысле притягивает к себе» (Е. Весник. Дарю, что помню).

Употребляя метаконструкцию[1], автор, во-первых, подчеркивает многозначность слова материя. Во-вторых, носитель обыденного метаязыкового сознания осознает многозначность употребляемого им слова, а также возможность данного слова иметь не только прямое и переносное значение, но и терминологическое, в данном случае – философское.

И действительно, словари представляют данное слово как многозначное, причем в словарной статье на первом месте стоит значение с пометой философское. Ср.: «1. Филос. Объективная реальность, существующая вне и независимо от человеческого сознания. Материя есть философская категория <…> 2. Вещество, из которого состоят физические тела природы. Строение материи. Закон сохранения материи. 3. Разг. Ткань, материал. [Красавина:] Ты мне подари кусок материи на платье (А. Островский, Праздничный сон — до обеда). 4. перен.; обычно с определением. Предмет обсуждения, внимания. Я слишком подробно пишу о своих болезнях — скучная материя (Каверин, Два капитана)» [Евгеньева, 1999].

Если соотнести содержание метаконструкции со словарной статьей, то видим, что носитель обыденного метаязыкового сознания представляет семантическую структуру данного слова иначе, чем дает словарь. Языковая картина носителя обыденного метаязыкового сознания, в которой отражены прямое, переносное и третье – философское – значения слова, не совпадает с научной языковой картиной, отраженной в научном издании – толковом словаре. Таким образом, терминологические метапоазатели в сочетании с другими семасиологическими являются индикаторами несовпадения наивной и научной картины мира.

Осознание носителем языка наличия у слова нескольких значений, в том числе и разных типов значений, проявляется и в высказываниях с другими терминологическими метапоказателями, например: И когда он жил в Москве, в своей хорошей квартире, когда он слышал по утрам радио, читал газеты, читал лекции студентам, говорил о будущем переустройстве земли не только в социальном, но и в физическом смысле, он свято верил во все это. Мало того, он совершенно отчетливо представлял все это (Ю. Казаков. Наброски рассказов).

В лексикографических источниках слово переустроить описывается как однозначное — «устроить по-новому, иначе, на других основаниях. Переустроить театр. Это я, разбивший Рабства, тьмы оковы. Я переустроить эту землю призван (Садофьев, На Невском)» [МАС, 1999]. Как видим, слово имеет достаточно абстрактное значение, поэтому, чтобы избежать коммуникативного дискомфорта, говорящему необходимо направить мысль адресата в нужном направлении. В связи с этим автор высказывания, носитель творческого метаязыкового сознания, употребляя метаконструкцию, актуализирует два значения слова переустройство. Автор под одним из них имеет в виду «переустройство общества как изменение жизненных устоев», а вводя слово физический, подразумевает «относящийся к предметам и явлениям материального мира; материальный, вещественный. Физический износ машины» [МАС, 1999]. На наш взгляд, второй метапоказатель употребляется в значении «в прямом смысле слова» и возможна синонимическая замена. Ср.: <…> говорил о будущем переустройстве земли не только в социальном, но и в прямом смысле, он свято верил во все это.

Таким образом, метаоператор в физическом смысле (а значит, и терминологический метапоказатель) в ряде случаев может употребляться как синоним в прямом смысле слова, если в словарной статье определенной лексемы первое значение описано с пометой, указывающей на терминологическое значение.

Иногда терминологический метапоказатель может расширять значение слова. Так, в контексте Ведь это и в физическом смысле ― живой труп, ― он разбит параличом, еле ползает, перегнувшись пополам, а в литературном смысле ― совсем, ну совсем покойник (M. К. Первухин. Из воспоминаний о Чехове) метапоказатель в физическом смысле слова противопоставлен метапоказателю в литературном смысле слова. Если в данном высказывании метапоказатель в физическом смысле актуализирует значение «относящийся к организму человека» [Евгеньева, 1999] и вместе с правым контекстом позволяет интерпретировать словосочетание живой труп как состояние здоровья живого человека. Метапоказатель же в литературном смысле расширяет значение выражения живой труп до значения слова покойник, приписывая ему новую сему ‘относящийся к сфере литературы’. В данном контексте могут возникнуть ассоциации с драмой Л. Н. Толстого «Живой труп», герой которой Федя Протасов скрывается от жены и людей своего круга и живет среди подонков общества, являясь в собственных глазах «живым трупом». Однако употребляя метапоказатель в литературном смысле, говорящий в данном случае подчеркивает иное значение – «неспособность заниматься литературной деятельностью».

Достаточно часто терминологические метапоказатели употребляются в публицистических и художественных текстах с целью подчеркнуть терминологическое значение слова или выражения и тем самым отмежеваться от тех ассоциаций, которые «всплывают» в сознании адресата, например: 1) Насчет группы крови, я думаю, что Владимир Путин был прав (ранее премьер заявил, что он и президент – люди «одной группы крови» – «Известия»), у нас действительно с ним одна группа крови, мы недавно выяснили, в медицинском смысле слова (Изв. 2010. № 32); 2) У нас во дворе на Звездном живет одна дурочка в медицинском смысле, она носит на ногах посылочные ящики, привязанные лентами. «Ах, – говорит, – вы не представляете, как легко, удобно и не скользит» (Г. Щербакова. Эмиграция по-русски... // Огонек. 1991 № 9).

Последний контекст интересен тем, что терминологический метапоказатель употребляется со словом со сниженной стилистической окраской. Тем не менее метапоказатель в медицинском смысле – сигнал того, что говорящий актуализируется разговорное и просторечное значения слова дурачок («помешанный, юродивый» [Евгеньева, 1999], то есть «страдающий психическими расстройствами»). Метапоказатель поддержан правым контекстом (носит на ногах посылочные ящики, привязанные лентами). Таким образом говорящий пытается отмежеваться от ассоциаций оценочным существительным дурочка.

Метаконструкция с участием хотя бы одного терминологического метапоказателя может выполнять две функции: а) расширение значения слова-топика; б) текстообразование. Приведем примеры: а) Это тот культурный багаж, который получает человек, приходящий в мир нагим не только в биологическом, но и духовном смысле слова (Ю. Поляков. // Изв. 2009. № 12). Писатель здесь не только фиксирует внимание на значении книжного слова-объекта, но и расширяет его значение, подразумевая, что сознание новорожденного – чистый лист. б) Метаконструкция или сосуществование метапоказателей в тексте могут двигать текст, как в контексте Нельзя сказать, что мы были диссидентами в политическом смысле (здесь диссидент – «человек, не согласный с господствующей идеологией» [Ожегов, Шведова,1997, с. 167], акцент на мировоззрение, видимо отрицание коммунистических взглядов. – Н. П. ). Мы были диссидентами в эстетическом смысле (читай: «человек, не согласный читать официальную беллетристику». – Н. П. ) – ориентировались на качественную литературу, читали запрещенных Мандельштама и Гумилева, Ходасевича, о котором никто еще не знал. Не терпели Евтушенко, Вознесенского и Рождественского – поэтов, которые тогда считались наиболее продвинутыми. Такая свобода выбора не нравилась властям: в то время полагалось читать Твардовского и Симонова (Место встречи. Сибирь. 2012. № 8). Как видим, контекстуальная антитеза метапоказателей в данном случае обеспечивает движение текста.

Подведем итоги. Терминологическими мы называем семасиологические метапоказатели, построенные по модели «в + прилагательное, образованное от существительного, называющего ту или иную науку + смысле/значении» и вводящие информацию об актуализации терминологического значения лексико-семантического варианта слова-топика или сем в значении слова, ориентированных на определенную науку. Около 1/3 составляют высказывания, в которых семасиологические метапоказатели эксплицируют, что слово-топик имеет терминологическое значение (т.е. сему ‘относящийся к … науке’). Причем чаще (58% употребления терминологических метапоказателей в научном дискурсе) они употребляются в текстах не названной, а смежной науки. Наиболее часто терминологические семасиологические метапоказатели встречаются не в научных текстах. Данные метапоказатели нередко являются индикатором несовпадения представлений о семантической структуре слова в наивной и научной языковых картинах. Терминологические семасиологические метапоказатели также могут вступать в системные отношения друг с другом и другими семасиологическими метапоказателями (антонимические, синонимические) в рамках метаконструкций или сосуществования метапоказателей в текстовом фрагменте. В этом случае происходит расширение / актуализация значения слова-топика, а иногда и движение текста.

Список литературы

Новейший философский словарь. – 2-е изд. – Минск: Интерпрессервис «Книжный дом», 2001.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М. Азбуковник,1997.

Перфильева Н. П. Семасиологические метапоказатели в семантико-функциональном аспекте // Вестник НГУ. 2012. Сер.: История, филология. Т. 11. Вып. 9. Филология. С. 99 – 104.

Словарь русского языка: в 4-х т. / под ред. А. П. Евгеньевой. – 4-е изд. – М.: Русский язык, 1999. – Т. I – IV.

[1] Под метаконструкцией мы понимаем объединение семасиологических метапоказателей в конструкцию, построенную по принципу ряд (союзный или бессоюзный), например: Я не предлагаю превратить страну в монастырь, но предлагаю поучиться у монастырей сосредоточенности на своём месте, концентрации на том, где ты живёшь, что ты делаешь. Это и есть культура – в самом высоком, сакральном смысле (Н. Михалков).