К.м.н. Исаев Н.А.
Орловский государственный университет, Россия
Психологические
особенности сексуальных преступников.
Изучению
психологических механизмов изнасилований, как одному из видов девиантной
сексуальной активности, посвящено множество исследований, как в нашей стране,
так и за рубежом. В то же время, при всем многообразии подходов к изучению
девиантного сексуального поведения, лица с аномалиями влечений, как отдельная
группа не выделялась в качестве специального объекта психологического исследования.
В
литературе описаны различные нарушения полоролевой идентичности у лиц
совершивших изнасилования: фемининный тип, гипермаскулинный тип, андрогинный,
однако половое самосознание в целом, включая его структурные составляющие, не
являлось предметом специального исследования.
В
исследовании А.С.Кочаряна (1996) было показано, что различий маскулинности и
фемининности (в самооценочных шкалах) между группами насильников и контрольной
нет. Вместе с тем обнаружилась позитивная связь маскулинности и фемининности,
которая обычно является характерной для младших подростков. В контрольной
группе эта связь не только не значима, но обнаружила тенденцию к негативной.
Обнаруженное автор предлагает трактовать как незрелость полоролевых структур.[1]
В другом исследовании было продемонстрировано, что тип
идентичности также связан с установками по отношению к насильственному сексу:
наиболее толерантными оказались лица с недифференцированным типом, позитивное
отношение к сексу коррелировало с интолерантностью к насилию.
Исследования
свидетельствуют о многообразии патогенетических механизмов и мотивационных
предпосылок изнасилования. Хотя у подавляющего большинства насильников были
выявлены нарушения полоролевого поведения, наиболее распространенным мотивом
насильственного секса, по мнению автора, является снятие сексуального
напряжения (учитывая характерные для данных лиц высокую интенсивность
сексуального либидо при редуцированном платоническом и эротическом). Другой
часто встречающийся мотив - сексуальное
самоутверждение.
В
ряде исследовании было показано, что матери насильников обнаруживали
доминантность, а их жены оказывались физически и морально сильнее. Такое
положение в семье вызывает полоролевую фрустрацию и агрессию, направленную на
женщину. Поскольку такой мужчина не может проявить агрессию по отношению к
значимой женщине (матери, супруге), он переносит на жертву изнасилования,
которая для него является женщиной-символом. Авторы считают, что акт
изнасилования отражает стремление к самоутверждению в мужской половой роли.
Следовательно, в основе изнасилования может лежать гиперкомпенсация -
гипермаскулинность фемининного мужчины.
Согласно Ю.М. Антонян (1990), для лиц, совершивших
изнасилования, характерна демонстрация нарочито мужественного стиля жизни, с
подчеркиванием своей силы, пренебрежением к мелочам, они стараются всячески
утвердить себя в мужской роли.[2]
Об этом говорит и характер совершенного ими преступления, в котором в меньшей
степени отражаются сексуальные мотивы, а в большей - самоутверждение себя в
мужской роли.
Следовательно,
можно проследить связь различных механизмов изнасилования с различными типами
идентичности. Для лиц с фемининным типом совершение изнасилования - акт
гиперкомпенсации, утверждения собственной маскулинности, для лиц с
недифференцированным типом полоролевых структур - акт самоактуализации. [3]
Насильники с андрогинным
типом производит исключительно инструментальный акт для достижения
глубоко подавленного "экспрессивного интереса"
При
оценке волевого контроля существенное значение имеет рассмотрение вершинного
личностного образования - самосознания, с которым связывается критическое
отношение к себе, к своим возможностям, способность контролировать ход своих
суждений и действий и управлять ими на основе этого значения, преодолевая
давление среды.
По
распространенному в психологии мнению, недостаточное развитие самосознания
приводит к тому, что характер не до
конца "снимается" личностью, не соподчиняется посредством воли
ведущим личностным смысловым образованиям, а сохраняет относительное автономное
регулятивное значение, состоящее в актуализации в типовых ситуациях привычных
стереотипов поведения. При этом вследствие недостаточной способности к
рефлексии, сопутствующей недоразвитию самосознания, а также по причине бедности
и слабой иерархизированности структурирующих смысловое поле сознания
внеситуативных ценностных опор, смысловые оценки личности приобретают
зависимость от обстоятельств, ситуативную сверхценность, что, в конечном счете,
определяет неустойчивость эмоционально- смыслового отношения к миру,
лабильность смыслового контроля.
Важнейшим
компонентом анализа регуляции выступает “обратная связь”, то есть возможность
его критической оценки, осуществляемой на различных этапах развития поведения.
При этом влияние личности на поведение преимущественно определяется через
понятие волевой регуляции, в то время как поведение, осуществляемое в контексте
изменения ситуации, обозначается как произвольная регуляция. Необходимым
условием такого рода влияния выступает сохранность возможности самовосприятия и
восприятия ситуации.
Сексуальное поведение в онтогенезе проходит длительный
путь социализации, в результате которого оно приобретает социально
опосредованный и полимотивированный характер. Как отмечает И.С.Кон (1988),[4]
сексуальное по форме поведение может участвовать в удовлетворении многих
потребностей: коммуникативной, познавательный, самоутверждения и др. Чем более
полимотивированным является сексуальное поведение, тем более опосредованный
характер оно носит, то есть может включать в себя разнообразные промежуточные
звенья (привлечение внимания, коммуникация, ухаживание и т. д.). Еще З.Фрейдом
при обсуждении энергетической модели личности высказано предположение о
том, что благодаря процессу сублимации
сексуальной энергии зрелая личность имеет возможность получения удовольствия от
несексуальных действий. Фиксация же сексуальной энергии на какой-то области
тела или объекте ограничивает ее участие в жизни человека и приводит к
невротическим расстройствам (индивид не получает удовольствия от несексуальных
действий).
Однако социализация сексуального
влечения происходит в тесной связи с полоролевой социализацией личности, при
которой происходит усвоение половых ролей. В ходе полоролевой социализации
происходит усвоение (интериоризация) половой роли. Адекватно усвоенная половая
роль:
1) задает определенные правила межпартнерского
взаимодействия;
2) облегчает принятие решения в ситуациях сексуального
и полоролевого взаимодействия, предопределяя определенные сценарии сексуального
поведения в типичных ситуациях, задавая ценности, нормы, правила, стандарты
поведения;
3) предполагает достаточно широкий диапазон способов
полоролевого поведения и возможностей самореализации личности.
Можно
развести различные механизмы функционирования полового самосознания. С одной
стороны, оно отражает общую степень адаптации индивида, его психологическое
здоровье, и не предопределяет однозначно предрасположенность к девиантной
сексуальной активности. Однако нарушение именно регулятивных аспектов полового
самосознания - изменение полоролевых предпочтений, стереотипов, правил, может
отражаться на нарушении собственно поведенческих паттернов полового
поведения в сексуальной сфере.
Болезненные изменения сексуального поведения в
психологическом плане находят наибольшее отражение в особенностях полового
самосознания, мотивационно-потребностной сфере, особенностях межличностного
восприятия и представлениях о паттернах межпартнерского взаимодействия.
Литература: