Гоменюк А.А.

Горловский государственный педагогический институт иностранных языков

Инвективность как языковая агрессия в речевой коммуникации

         Общеизвестно, что проблема сквернословия приобретает все большую значимость в речевой коммуникации. Вопросы, связанные с данной проблемой, давно обратили на себя пристальное внимание юристов, филологов, психологов, этно-, социо-, психолингвистов и медиков. Такие явления в терминах лингвистики получили наименования «языковая (речевая, вербальная, словесная) агрессия», «языковое насилие» (Быкова О.Н., Даньковский Х., Шарифуллин Б.Я., Сковородников А.П.). Зарубежные лингвисты употребляют термины “verbal abuse” (Patricia Evans), “verbal aggression” (Professor Reinhold Amon), “cursing” (Timothy Jay). Однако, еще недостаточно изучены причины возникновения, механизмы речевой агрессии и последствия данного коммуникативного взаимодействия.

С эколингвистических позиций языковая агрессия и языковое насилие (а также языковое манипулирование, языковая демагогия и т.п.) рассматриваются как формы речевого поведения, негативно воздействующие на коммуникативное взаимодействие людей, поскольку они направлены всегда на минимизацию и даже деструкцию языковой личности адресата, на его подчинение, манипулирование им в интересах автора высказывания. Языковое насилие можно рассматривать как форму психического деструктивного воздействия на личность адресата с помощью вербальных действий (например, угрозы)[4; 120].

Как при языковой агрессии, так и при языковом насилии мы сталкиваемся с явлением языковой (речевой, вербальной) инвективности. Данное понятие также является  проблемой для лингвистики. Проблема инвективы и инвективности уже рассматривалась – с разных сторон – в целом ряде исследований (Жельвис В.И., Голев Н.Д., Капленко В.Н., Коровушкин В.П., Шариффулин Б.Я. и др.). Инвективность как языковая категория отражает и воплащает естественную функцию языка как реализацию его общей экспрессивной функции, тесно связанной с коммуникативной и когнтивной функциями. «Инвективная функция языка является одной из его естественных функций, которая неразрывно связана с возможностью (и жизненной необходимостью) творческого использования слова[2; 44]. Исполнение этой функции для носителя языка так же естественно, как и выполнение коммуникативной и прочих функций. В современном речеведении это учитывается, например, в типологии языковых личностей особо выделяется инвективный (он же агрессивный) тип личности.

Негативная оценка адресата составляет основное содержание не только инвективных речевых жанров, но и оценочных (по типологии Т.В. Шмелевой). Однако коммуникативная стратегия и соответствующая коммуникативная цель их как жанров иная – дискредитация личности адресата или третьего лица, установка на создание для них психологического, морального, эмоционального, коммуникативного дискомфорта. Иной также будет функциональная база инвективных жанров: здесь говорящий выполняет прежде всего не экспрессивную (эмотивную, оценочную и пр.) функцию языка, а функцию инвективную. Коммуникативную стратегию инвективных жанров могут осуществлять различные речевые тактики, реализуемые в форме соответствующих речевых жанров: например, тактики прямого икосвенного оскорбления, навешивания ярлыков, нагнетания мотивированных и немотивированных обвинений, ответа вопросом на вопрос и т.п., в том числе и тактика массированного использования обсценной лексики. Поэтому к инвективным жанрам речи можно отнести, кроме первичного жанра  «оскорбление» (и его вторичных модификаций, например, в СМИ и пр.), также угрозу, политический ярлык, жанры негативной рекламы («антирекламы»), брань и т.п.[4; 123]

Рассмотрим проявление инвективности как средства вербализации языковой агрессии на конкретном примере:   

“Answer me, you piece of shit, you piece of a whore’s miscarriage! Who were you waiting for in your slut’s underwear?” (Singer, p.203)

В данном примере говорящий при помощи инвективов пытается запугать девушку и заставить выполнять его приказы, давая понять, что речевая агрессия может перейти в физическую.

Таким образом, инвектива как речевое явление, реализующие определенные коммуникативные и экспрессивные интенции автора – это вербальная атака, нападки, далеко не всегда выраженные в форме собственно брани или сквернословия, но, безусловно, реализующие языковую агрессию, являясь одновременно одной из основных форм языкового насилия над личностью. Инвективность как языковая категория, связанная с исполнением соответствующей функции естественного языка, не имеет полной лингвистической интерпретации, а ее конкретные проявления в отдельном языке, обусловленные национально-специфическими формами сознания, должны подвергнуться лингвокультурологическому анализу, что и представляет перспективу дальнейшего исследования.

Литература:

1.                  Быкова О.Н. Речевая (языковая, вербальная) агрессия // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. - Вып. 1 (8). - Красноярск, 1999. – С. 37-41.

2.                  Голев Н.Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении // Юрислингвистика-1. – Барнаул, 1999. – С. 44-49.

3.                  Жельвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира: Моногр. / Жельвис, Владимир Ильич. – 2-е изд. перераб. и доп. – М.: Ладомир, 2001. – 340с.

4.                  Шарифуллин Б.Я. Языковая агрессия и языковое насилие в свете юрислингвистики: проблемы инвективы. // Юрислингвистика-5 – Барнаул, 2004. – С. 120-126.

5.                  Jay T. Cursing in America. – Philadelphia / Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 1992. – 340p.