Внутренняя речь в контексте концепта напряженного ожидания

Юрпалова О.Я., к.фил.н., Немченко Н.Ф.

Кокшетауский государственный университет им. Ш.Уалиханова, Казахстан

Внутренняя речь в контексте концепта напряженного ожидания

При постижении смысла текста весьма значимой оказывается интерпретация видов речи и ее структурного оформления. Как известно, различают два основных вида речевого потока художественного текста: авторский (авторское слово) и персонажный (чужое слово) [1:102]. Последний, являясь особым способом создания литературно - художественного портрета героев, реализуется в разных формах речи, а именно: в прямой (речь персонажа в чистом виде), в косвенной (изображение речи персонажа от лица автора) и во внутренней, представляющей мысли, внутренний мир и состояние героя от лица персонажа. Наряду с названными видами речи выделяется еще и смешанное изложение, в котором присутствуют и автор, и герой. Это так называемая несобственно-прямая речь, где происходит “совмещение объективного авторского плана и субъективного плана персонажа при их относительном равновесии” [2:107]. Именно последние утверждения позволяют многим лингвистам рассматривать несобственно-прямую речь как одну из форм внутренней речи (А.И.Домашнев, В.А.Кухаренко, К.А.Долинин, и Е.И.Шендельс и др.) Толкование понятия внутренней речи представляется в лингвистике далеко непростым, что определяется сложностью как ее природы, так и ее структуры, о чем свидетельствуют работы Л.С.Выготского, А.А.Леонтьева и других психолингвистов. Внутренняя речь как стилистический прием создания художественного образа отражает особенности внутренней речи как формы мышления. Ее физическая сторона, в отличие от внешней речи сводится к необходимому минимуму: смысл доминирует над значением слов и начинается процесс мысли “свертками”, свернутыми образами, которые раскрываются, развертываются при выходе во внешнюю речь. Переход к внутренней речи в тексте обусловливается зачастую особым эмоциональным состоянием персонажа, сосредоточением его мысли на одном объекте. Его речь как будто перестает успевать за мыслью. Все это находит выражение в особом “рубленом” синтаксисе внутренней речи, где преобладают вопросительные и восклицательные структурно-семантические типы предложений. Данная статья предполагает структурно-семантический и стилистический анализ контекстов с внутренней речью, а так же анализ внутренней речи в среде функционирования многозвенных вопросительных комплексов, которые являются наиболее характерными для произведений детективного жанра. Вопросительные комплексы относятся к явлениям речи, имеют свои закономерности конструирования и характеризуются четкими коннотативными и стилистическими особенностями [5:67]. Анализируя коммуникативную интенцию вопросительных цепочек, Е.Шендельс и Е.Ризель относят их к псевдовопросам, неподлинным вопросам, поскольку они в определенной степени теряют значение “вопросительности” и приобретают целый ряд эмоционально-стилистических значений, таких как сомнение, беспокойство, страх, ожидание и др.[6:160]. Это в свою очередь позволяет говорить о возникновении эмоционального напряжения у читателя. То есть, можно предположить, что внутренняя речь в среде функционирования многозвенных вопросительных комплексов является одним из способов выражения такого стилистического приема, как концепт напряженного ожидания.

Анализ разнообразных контекстов с внутренней речью, содержащих многозвенные вопросительные комплексы, позволил выделить два типа контекстов, обусловливающих появление внутренней речи: 1.Контекст-реакция: а) на событие, ситуацию; б) на предшествующее высказывание. 2. Контекст-размышление/ воспоминание. Проанализируем, к примеру, некоторые отрывки из романа С. Кинга “The Dead Zone”. Losing a big chunk of your life, that qualified you for tough-break status, didn’t it? And all the self-pity you guzzle? Didn’t he deserve some ordinary privacy? Didn’t he have a right to what he had just been thinking of a few minutes ago – an ordinary life? There is no such thing, my man. May be not, but there sure is such a thing as an abnormal life. Feeling peoples’ clothes and suddenly knowing their little dreads, small secrets, petty triumphs – that is abnormal. It is a talent, it is a curse. (S. King, 220) Ситуация данного отрывка такова: после четырехгодичной комы главный герой приобретает дар предвидения. Появляется огромное количество желающих узнать свою судьбу и судьбу своих близких, в результате чего героя лишают покоя и права на частную жизнь. В связи с этим в его голове рождается целый рой вопросов, которые оформляют начало его внутренней речи в контексте реакции на событие. Структурно-семантический анализ показывает, что первые два вопроса содержат лишь рематическую часть. Далее мысли героя оформляются в полное вопросительное предложение, что может свидетельствовать о сосредоточении на попытке решения возникшей проблемы. Положение вещей вызывает у персонажа всплеск эмоций, несогласие, негодование, и они находят свое выражение в продолжающейся цепочке вопросов. По мере осознания и смирения героя со случившимся внутренняя речь оформляется повествовательными предложениями, и теперь ее представляют лишь формы наклонения и лица, то есть теперь его мысли - это анализ данной ситуации. Примечателен в этом примере еще и тот факт, что после внутреннего монолога следует несобственно-прямая речь, которая продолжает мысль героя. Смена видов внутренней речи прослеживается в смене личных местоимений You / He. Переход к авторско-личностной перспективе позволяет автору высказать свое мнение по поводу сложившейся ситуации. Довольно часто внутренняя речь предстает в форме аутодиалога, где звучат два голоса, как если бы два оппонента вели произносимый вслух диалог. Это легко проследить в данном отрывке: He hung up thoughtfully, feeling both excited and guilty – for no good reason at all. But your mind went where it wanted to, didn’t it? And where his mind wanted to go now was to examine possibilities maybe best left unconsidered. Well, she knows the thing she needs to know. She knows what time dad comes home – what else does she need to know? And his mind answered itself: What are you going to do if she shows up at noon? Nothing, he answered, and didn’t wholly believe it. Just thinking about Sarah was enough to make him feel weak and sappy and a little desperate. (S. King, 199) Ситуацию данного отрывка можно представить следующим образом: главный герой понимает, что его отношения с любимой девушкой прервались, что ничего нельзя изменить. Он вновь остается один, пытаясь разобраться в самом себе. Его самосознание “диалогизитруется” и звучат два внутренних голоса, две разные точки зрения, идет борьба эмоционального и рационального. Из структурно-семантического анализа видно, что вопросительные предложения маркируют этот аутодиалог. Появление цепочки вопросов свидетельствует о нарастании эмоционального напряжения героя, внутренней борьбе, попытке опровергнуть зависимость от чувств, приносящих боль. Далее аутодиалог оформляется в повествование, в котором герой, лишенный сил противостоять силе любви-зависимости, оставляет все как есть. Подвергая структурно-семантическому анализу следующий пример внутренней речи в контексте размышления, четко видно, что вопросы занимают постпозицию. Размышления в данном отрывке начинаются с констатации факта, по мере размышления нарастает эмоциональное напряжение и герой переходит к вопросам, которые мобилизуют его на поиски рационального умозаключения. A nice woman, he thought randomly. A nice friendly woman, at least until I told her that her house was burning down. After that she has become distant and awkward. She had thanked him, sure, but – had she ever touched him after that? Actually touched him? Johnny didn’t think so. (S. King, 243) В данном отрывке главный герой понимает, что его дар предвидения через прикосновение делает его отличным от других, отдаляет от людей, лишает радости общения и жизни. Он вспоминает женщину, которой помог спасти дом от пожара. Она, так же как и многие до нее, стала избегать Джонни, видя в нем потенциальную опасность. Воспоминания, размышления о том, что его дар сделал его изгоем общества, наполняют внутреннюю речь (несобственно-прямую). Она заканчивается рядом вопросительных предложений, в которых главный герой делает очередную тщетную попытку опровергнуть факт своей «непохожести» на других.

Подводя итоги необходимо отметить, что внутренняя речь, несомненно, является прекрасным средством для описания характера и поступков литературных героев, но кроме всего прочего она является прекрасным средством выражения и описания эмоционального состояния как автора, так и персонажей, что в свою очередь позволяет говорить о возникновении эмоционального напряжения у читателя, интереса и желания принять непосредственное участие в происходящем, как следствие. Следовательно, внутреннюю речь так же можно рассматривать как инструмент создания эффекта напряженного ожидания.