Ревяков И.С.

Донецкий НИИ судебных экспертиз

Донецкий национальный университет

ЯЗЫК – ИДЕОЛОГИЯ – СОЦИУМ

Конечной целью данной работы является анализ соотношения явлений языка и идеологии в социальном аспекте.

Возникновение любого, цивилизационно оформленного, социума начинается с возникновения идеологии, способной объединить людей в определенную социальную общность. Если «логика в обычном смысле этого слова» может быть определена как «логос о логосе» [4, с.69], то идеологию можно определить как логос идеи, то есть словесным образом оформленную идею. Идея же понимается нами, вслед за А.Ф. Лосевым, как «арена формирования смысла в слове» [6, с.644], воплощение же этого смысла, его окончательное оформление происходит именно в языке. Таким образом, идеология, представляющая собою синтез идеи и логоса, является наиболее четким выражением и проявлением смысла, формирующегося в идее и оформленного в языке. Язык есть абстрактная символическая система, находящая свое оформление и завершенно-завершающее материальное выражение в речи. И в этом смысле, язык является идеей, то есть ареной формирования смысла, материально реализующейся в речи.

Социальная идеология, в таком случае, является процессом трансляции социообразующей идеи через язык. Трансляция же (в контексте данной работы) понимается нами как тотальное метапозиционирование определенной социоформирущей идеи.

Цивилизационно оформленный социум (или же – цивилизация) может быть определен как развивающаяся социальная общность близких по определенным классификационным признакам социальных элементов, в него входящих, и решающим фактором в возникновении подобного рода социальной общности является именно идеология. И с идеологической точки зрения цивилизацию можно определить как некий «идеологический этнос». Этнос же определяется нами, вслед за Л.Н. Гумилевым, как «естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующих как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности» [3, с.549]. Феномен цивилизации (как идеологически оформленного и организованного социума) изначально возникает в эпоху синкретизма, в эпоху господства мифа. И в этом смысле, цивилизационная идеология является логосом не просто некой социообразующей идеи, а идеи как мифа. Действительность цивилизации, таким образом, является действительностью прежде всего мифологической. Человек же (как существо социальное) осуществляется в языковой действительности, ибо именно языку присущи основные социоформирующие функции: когнитивная (познавательная), номинативная (определяющая), коммуникативная (информативно-обменная). Идеология как тотальное метапозиционирование социообразующей и формирующей идеи через язык задействует все эти три функции, влияя с помощью их на человеческое мышление.

Носители одного и того же языка мыслят стандартными схемами (в частности, определенными грамматическими формами, синтаксическими конструкциями, системой времен, которые присущи данному языку). Даже если указанные схемы рассматривать на уровне формы, то, как известно, форма есть ни что иное как «переход содержания в форму» [2, с.298], а содержание представляет собою «переход формы в содержание» [2, с.298]; следовательно, языком задается стереотипность, формульность мышления и поведения. Структурно и схематически определяя, программируя, кодируя форму мышления, язык, тем самым, создает, формирует тип мышления, а вместе с ним (с типом мышления) – и систему поведения собственного носителя. «Язык, – по словам Э. Сепира, – это путеводитель в «социальной действительности»… Люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе… В действительности же «реальный мир» в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы» [9, с.130-131]. По словам же Б.Л. Уорфа, «мы должны признать влияние языка на различные виды деятельности людей не столько в особых случаях употребления языка, сколько в его постоянно действующих общих законах и в повседневной оценке им тех или иных явлений» [10, с.158].

Таким образом, структура языка во многом является определяющей по отношению к структуре мышления. Из этого следует, что язык продуцирует закономерности мышления, что, в свою очередь, делает процесс мышления стандартизированным, то есть подверженным идеологическому влиянию.

Таким образом, язык по отношению к человеку выступает именно как «дом бытия» [см.11] и определяет его структуру мышления и тип поведения, оказывая действительное, реальное влияние на него и его формирование.

Так или иначе, но все три функции языка, которые мы перечислили выше, связаны с понятием и явлением информации. Все, что мы познаем в результате собственной когнитивной деятельности, все, чему мы присваиваем имена в процессе номинативной деятельности и все, чем мы обмениваемся друг с другом во время акта коммуникации – это информация, то есть то, что должным образом оформлено, то есть явлено.

Таким образом, именно язык функционально определяет собою все социальное бытие человека. Как говорил У. Эко, «рождается подозрение, что мир sub specie communicationis это не весь мир, что это только хрупкая надстройка над чем-то, что подспудно коммуникации. Но эта хрупкая надстройка так сильно влияет на все наше поведение, что полагание ее способом нашего бытия-в-обстоятельствах вещь весьма существенная. Коммуникация охватывает всю сферу практической деятельности в том смысле, что сама практика – это глобальная коммуникация, учреждающая культуру и, стало быть, общественные отношения. Именно человек осваивает мир, и именно благодаря ему природа непрестанно превращается в культуру» [12, с.530].

Определяя социальное бытие человека, язык определяет и формирует и ту социально-идеологическую реальность, в которой осуществляет свою экзистенцию человек как существо социальное. Отметим, при этом, что, будучи реальностью языковой, социально-идеологическая реальность в то же самое время оказывается реальностью мифической. По утверждению Г.-Г. Гадамера, язык «есть всеобъемлющая предвосхищающая истолкованность мира и в этом смысле ничем не заменим. Прежде всякой философски нацеленной критической мысли мир есть для нас всегда уже мир, истолкованный в языке. С изучением языка, с нашим врастанием в родной язык мир становится для нас членораздельным» [1, с. 29]. Миф же осуществляется именно через язык. По словам А.Ф. Лосева, миф «есть в словах данная чудесная личностная история» [5, с.169], сама же мифология – это «наука и знание о мире как личности и личностях и об его истории как личной судьбе одной определенной или многих личностей» [6, с.774]. Будучи не просто некой отрешенной действительностью, но действительностью как осознанием действительности, реальность мифа выражается в языке, а это значит, что мифическая реальность есть реальность языковая. И язык, и миф в своей социальнообразующей сущности – это одно и то же, а именно: словесная оформленность идеи, то есть идеология. Способом выражения и реализации мифа является магический ритуал, который в силу своей ритмичности лег в основании и поэтической деятельности человека. Социальная идеология в современном обществе является своего рода магией, реализующей социальные мифы в социальном сознании, о чем уже писал В. Пелевин в ряде своих эссе [см. 7; 8].

Итак, идеология и язык коррелируют друг с другом с помощью мифа, создавая и формируя социальную действительность, то есть действительность осуществления социума. И язык, и идеология являются своего рода социальным кодом, который дает возможность «проговорить» социуму себя-в-бытии, дает возможность «сказаться» социуму, то есть сбыться. Но для этого «проговаривания» социум нуждается в создании единого лексико-семантического поля, в котором он мог бы осуществляться. И именно язык как четкая система и позволяет это сделать.

Литература:

1. Гадамер Г.-Г. История понятий как философия // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного — М., 1991. — С. 26 – 43.

2. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. – М.: Мысль, 1975. – 452 с.

3. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002г. – 560 с.

4. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука Лосев А.Ф Античный космос и современная наука // М.: Мысль, 1993. – С. 61 – 612.

5. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. – М.: Политиздат, 1991. – С. 21 – 186.

6. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Бытие—имя—космос. — М.: Мысль, 1993. — С. 613 – 801.

7. Пелевин В. О. ГКЧП как тетраграмматон // Пелевин В.О. Relics: Избранные произведения. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – С. 291 – 296.

8. Пелевин В. О. Зомбификация // Пелевин В.О. Relics: Избранные произведения. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – С. 297 – 331.

9. Сепир Э. Статус лингвистики как науки // Языки как образ мира. – М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. – С. 127 – 138.

10. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку //Языки как образ мира. – М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. – С. 157 – 201.

11. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — М.: Республика, 1993. — С. 192 – 220.

12. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. – СПб.: «Симпозиум», 2004. – 544с.