История
Сулейманова Н.Ю.
Балаковский филиал Саратовского Государственного Социально-Экономического
Университета, Россия.
Состояние андрогинности и оргия, как одна форм религиозного опыта
культа Диониса.
Дионис, как воскресающий и
умирающий бог растительности, находиться в тесной связи с Великой богиней. По
словам Р. Грейвса: «В древности не было богов.
Великая богиня считалась бессмертной, неизменной и всемогущей. Небесным
символом богини была луна, которая внушала суеверный страх. Три фазы луны:
молодая, полная и убывающая - напоминали три фазы матриарха:
девственница, нимфа и старуха. Весна была девственница, лето- нимфа, а зима-
старуха, поэтому ее стали идентифицировать с матерью- землей, которая в начале
вегетативного года производит листья и бутоны, затем цветы и плоды и, наконец,
перестает плодоносить. По мере повышения статуса мужчины, после того как соитие
стало общепризнанной причиной деторождения, нимфа стала выбирать себе на год
возлюбленного из числа юношей, состоявших в ее свите, и в середине зимы, когда
заканчивался год, он приносился в жертву. Возлюбленный был символом плодородия,
его кровь разбрызгивали, чтобы плодоносила земля».
Мать-
земля производит весеннюю растительность, как своего сына, или соединяется с
ним, как с возлюбленным, для кратковременной жизни в любви - таковы Кибела, Иштар, Афродита-Астарта, Исида, являющиеся ипостасями
Великой богини, которые оплакивают своих возлюбленных Аттиса,
Таммуза, Адониса, Осириса, исчезнувшую растительность. Отношения между двумя
божествами таковы, что не бог любит богиню, а наоборот, богиня любит бога, она
оплакивает умершего и ищет исчезнувшего, но, благодаря тому значению, которое
получают смерть и воскресение бога, постепенно он получает более высокое и
самостоятельное значение, особенно когда люди стали связывать с ним надежду на
загробную жизнь.
Иштар - Таммуз,
Афродита-Астарта - Адонис, Кибела - Аттис, Исида-
Осирис в этих божественных парах существует прямая связь между богиней и ее
возлюбленным. Иштар - божество плотской любви, а значит и плодородия, вступает в брак с
Таммузом- богом растительности, чтобы обеспечить плодородие, но весне отпущен
короткий срок, ее животворные силы постепенно убывают и сходят на нет, с
наступлением жаркого, засушливого лета, что равнозначно смерти Таммуза, но
проходит время, природа возрождается, а значит, возвращается и Таммуз.
Подтверждение этому можно найти в древних культовых текстах:
Мое лоно -
брошенное поле,
Мне, царице,
кто на нем (пахотного) вола поставит?
-- Великая
госпожа, царь тебе его распашет!
Думузи, царь, тебе его распашет!
-- Распаши же
ты мое лоно, мой сердечный!
-- От лона
царя встает поднимающийся кедр,
Травы вокруг
него поднимаются высоко,
… сады
расцветают пышно с ним рядом.
(Цит. по: Дьяконов И. М. Люди
города Ура. С. 301).
В мифе и культе
Афродиты-Астарты и Адониса, богиня плотской любви не спускается в преисподнюю,
а только лишь оплакивает своего возлюбленного бога растительности: «изобразит,
что ни год, мой плач над тобой неутешный» (Ovid.Met.X.725-727). Век Адониса тоже
недолог, за любовь Афродиты-Астарты он платит своей жизнью:
Зверя ударом
косым уязвил сын юный Кинира.
Вепрь
охотничий дрот с клыка стряхивает кривого,
Красный от
крови его. Бегущего в страхе - спастись бы! –
Гонит
свирепый кабан. И всадил целиком ему бивни
В пах и на
желтый песок простер обреченного смерти!
(Ovid.
Met. X.712-716).
Не только мифы отражают
страсти божеств растительности, но и праздники, посвященные им, еще более ярко
обрисовывают их страстную натуру. Центром культа Адониса был Библос - святилище финикийской Афродиты, супруги Адониса.
Центральное место в празднестве Адониса - траурное торжество, которое
впоследствии соединилось с торжеством воскресения бога. Вот что об этом говорит
Лукиан: « Я был очевидцем этого культа. Они рассказывают при этом, что история
с вепрем случилась в их местности. И в память о страданиях бога они ежегодно
бичуют себя, оплакивают бога и устраивают тайное празднество. Велика тогда
печаль в этой местности. Насытившись самобичеванием и плачем, они приносят
Адонису жертву, подобающую мертвецу. На другой же день они
называют его живым и думают, что он возносится на небо» (Цит.
по: Брикнер М. Страдающий бог в религиях древнего мира С.17-18).
В несколько другом аспекте выступает союз
Кибелы и Аттиса. Здесь Кибела уже не «дева-
воительница», как Иштар или Астарта, а Великая Мать
богов, сама Мать-Земля. Великая мать- дарительница плодоносных сил земли,
всегда в окружении экстатически поклоняющейся ей толпы жрецов, наносящих друг
другу раны в безумном восторге. Великая мать требует себе беспрекословного
подчинения, а отсюда и полного отречения мужчины от жизненных благ, любви к
женщинам, к семье, то есть очень строгого, аскетического поведения. Посвященные
в таинства Кибелы уходят из мира, предавая себя в руки мрачной и страшной
богине, оскопляют себя, чтобы не иметь потомства, служа одной великой
владычице:
Отрок
фригийский в лесах, обаятельный обликом Аттис
Чистой
любовью увлек там башненосицу встарь.
Чтобы
оставить его при себе, чтобы блюл он святыни,
Просит богиня
его: « Отроком будь навсегда!»
Повиновался
он ей и дал слово, поклявшись:
«Если солгу я
в любви - больше не знать мне любви!»
Скоро солгал он в любви; (Ovid. Fast. IV.223-229)
Страшен
был гнев богини, по одной версии Аттис в приступе
безумия сам себя оскопил (Ovid. Fast. IV.
239-2430), а по другой он был убит кабаном, которого Зевс наслал на поля лидийцев (Paus. VI.17.9).
Великий весенний праздник в
честь Аттиса и Кибелы тоже отображает смерть и
воскресение бога растительности. Вначале срубалась сосна и доставлялась в
святилище Кибелы, где ее украшали. Затем наступал день крови, когда жрецы в
состоянии экстаза ранили и оскопляли себя, забрызгивая кровью алтарь и
священное дерево. Это день смерти и оплакивания Аттиса, который уходил в подземное царство, чтобы потом
возродиться. День его воскресения праздновался в виде карнавала.
Дионис также как и Таммуз,
Адонис и Аттис является божеством растительности, на
это указывает их связь с миртом, сосной и плющом. Ритуалы, посвященные Адонису
и Аттису, отражают не только их смерть, но и
воскресение, тогда как в ритуале, посвященном Таммузу, есть только намек на
это. Черта, которая объединяет все эти божества - это прямая
связь с Великой богиней, которая выступает то как «дева- воительница», то, как
сама Мать богов, возлюбленными которой они являются. В этом аспекте
Дионис стоит особняком от них. Он тоже является умирающей и воскресающей
растительностью, но Дионис всегда один, в том смысле, что с ним рядом нет самой
Великой богини или какой-либо ее ипостаси, из-за - и -
ради которой он умирает. Конечно, женщина является главной носительницей культа
Диониса, она его жрица-менада, которая является лишь символом Великой богини,
но не ей самой. В мифах о Дионисе Великая богиня почти не упоминается. Один
раз, когда по приказу Геры титаны утащили и разорвали на куски новорожденного Диониса-Загрея, тогда «его бабка Рея разыскала внука, вновь
составила из кусков его тело и вернула к жизни». В другом мифе Рея исцеляет
Диониса от безумия и посвящает его в свои таинства (Apolod.III.5.1). Но в культе Диониса присутствует много
символики и атрибутики культа Кибелы - это и оргиастическое служение, и ее
любимые инструменты- тимпаны, кимвалы, трещотки, и ее священные животные- львы
и пантеры, но самой богини нет. И здесь возникает вопрос - почему в культе
Диониса нет прямой связи с Великой богиней, хотя он, как и Таммуз, Адонис, Аттис относится к умирающим и воскресающим божествам
растительности? Может быть Дионис является ее мужской
ипостасью, ибо Великая мать Кибела иногда действительно считалась двуполой и
изображалась с подчеркнутыми женскими признаками и бородой и отождествлялась с андрогином Агдитис, что и нашло
свое отражение в мифе об Аттисе: «… Зевс, заснув, уронил семя на землю и что с течением времени от этого родилось
божество, имеющее двойные половые органы, мужские и женские. Имя этому божеству
дали Агдистис. Испугавшись этой Агдистис, боги отрезали у нее мужские половые органы; из
них выросло миндальное дерево, и когда на нем созрели плоды, то, говорят, дочь
реки Сангария сорвала этот плод и положила себе в
платье на грудь, плод этот тотчас же исчез, а девушка стала беременной» (Paus.
VII.17.10-12). В положенное время девушка родила
мальчика Аттиса, в которого влюбилась эта Агдистис, когда он собирался жениться, Агдистис
наслала на него безумие и он оскопил себя. Этот миф, с одной стороны, повествует, что Аттис сын двуполого божества Агдистис
и нимфы, а, с другой, сама Агдистис в свой женской
ипостаси влюбляется в Аттиса и, мешая его браку,
насылает на него безумие, отчего тот и оскопляет себя. По словам М. Элиаде: «Аттис в мифах не
является двуполым божеством, хотя самооскопление
может намекать на это. Может быть и Дионис, имея тесную связь с Великой
богиней, но не саму ее рядом, сочетает в себе в этом смысле и мужские и женские
признаки, то есть является андрогином, но в дошедших
до нас мифах он, также как и Аттис, не является андрогином».
Прежде чем говорить об этом,
необходимо вспомнить сам миф об андрогине: « … прежде
всего, люди были трех полов; а не двух, как ныне, - мужского и женского, ибо
существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки обоих полов; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, - андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и
наименование обоих полов - мужского и женского… А было этих полов три, и таковы
они были потому, что мужской искони происходит от Солнца, женский - от Земли, а
совмещавший оба этих - от Луны, поскольку Луна совмещает оба начала.» (Plat. Пир 189. Е.,
190. В) Луна в античности понималась - как мужское и
женское вместе.
Плутарх
сообщает, что «Луну называют матерью космоса, так как полагают, что она
совмещает в себе мужское и женское начало» (Plut. De Is. et Os. 43). Дионис, являясь
умирающим и воскресающим божеством растительности и плодородия, имеет лунную
символику, во-первых, он рогатый бог и рядом с ним всегда находятся змеи.
Некоторые религиозные
празднества греков сопровождались так называемой «сменой одежды»: мужчины
облачались в женские одежды и наоборот. Поиски Диониса, женщинами на Агриониях, первоначально состояло в разыскивании,
спрятавшегося среди них, в женском наряде мужчины. На аттических
Осхофориях в честь бога юноши надевали длинные
женские одежды. Царь Пенфей переодевается в женские
одежды, чтобы увидеть вакхическое празднество:
Царь тогда
устрашился, прошел он в свои покои,
Одержимый
желанием видеть таинства Вакха;
Он открыл
благовонный ларец, где платья хранились
Женские, сидонийским пурпуром
крашены ярко,
Пеплос накинул Агавы узорчатый
быстро на плечи,
Покрывало
накидывает Автонои,
И на груди
замыкает царской его поплотнее,
После он
обувает ноги в женскую обувь,
Тирс берет он
во длани и за вакханкой ступает
Женские же
одежды по земле волочатся…
(Nonn.
XLVI 105-114)
По мысли М. Элиаде: «Смена одежды» через религиозный опыт имеет целью
достижение некоего состояния андрогинности,
возвращения к первоначальному человеческому состоянию, которое во всех
традициях считалось совершенным. Человек, надевший женскую одежду, не
становился женщиной, но он воплощал на какое-то время единство полов -
состояние, которое облегчало ему определенное осмысление цельности Космоса».
Пенфей в «Вакханках» называет
Диониса женственным:
Да, не в
палестре,
Конечно,
локон нежный твой взращен,
Что вдоль
щеки лежит, соблазна полный,
Не на припеке
солнца, - в холодке
Ты кожу белую
свою лелеял. (Eur. Bacch. 455-459)
Так и хочется сказать о Дионисе:
Ты нежный
юноша? Иль дева?
Богиня иль,
быть может, бог?
Древние представляли себе божество как некую абсолютную Силу и Реальность. В нем сосуществовали все атрибуты. Жизнь была для древнего человека самым определенным символом Силы, абсолютной реальности. Древняя онтология выражала себя с помощью биологических терминов. Но, женщина никогда не означала «женщину» в мифологическом или ритуальном тексте, а относилась к космологическому принципу, выраженному ею. Идея андрогина тесно связана земледельческими божествами. «Либо это бог, либо богиня» - говорили римляне о своих аграрных духах (либо мужчина, либо женщина). В дошедших до нас мифах Дионис не является андрогином, хотя в них и отражена его женственность. Однако думается, идея андрогинности отражена в культе Диониса. Андрогинность, обретаемая при определенных обстоятельствах ритуально, могла быть лишь воображаемым состоянием, личность возвращалась потом опять к своему состоянию. Никто не в состоянии постоянно пребывать в священном. Андрогинность - это состояние райского блаженства, которое ритуально постигается человеком лишь на короткий срок, а оргия, как главный ритуал Диониса, имеет своей целью достичь того изначального состояния, когда мужчина и женщина были единым целым.
Оргия – это мир Диониса.
Характерной чертой этого богослужения является то, что все участники этого
действа активно почитают своего бога, тогда как в других греческих религиях
главное действующие лицо – это жрец, а остальные выступают в роли наблюдателей.
По словам В. Иванова «служение Дионису – это уже психологическое состояние
только потому, в нем участвуют все почитатели бога, больше чем в других
культах. Стихия Диониса – это только состояние. Обилие – как сила и
переполнение- это Дионис. Он бог бесчисленных, постоянно появляющихся и
исчезающих возможностей, а не бог обилия как достигнутой цели. Эта
психологическая особенность культа посредствует между аспектами жизни и смерти
в божестве Диониса». Психическое состояние оргиастического служения – это
явление дионисийского безумия:
Снежная пена
из уст извергается, признак безумья,
И замутненные
очи в глазницах вращаются страшных,
И при
блуждающих взорах белки наливаются кровью
Глаз
неподвижных, трепещут хрупкие темени кости;
Третья часть
погибает души: способности мыслить
Ясно и твердо
уж нет, поколеблено разуменье,
Скачут зеницы
как будто неистовые вакханки,
Жалом гонимы
безумья, волосы спутаны в космы,
Вьются, нестрижены, вольно у царя за плечами,
Что-то бормочут губы и с уст срывается в воздух
Отзвук
бессмысленный речи, бессвязных слов воплощенья.
(Nonn.
X. 20-31).
Этот культ требует общины.
Выход из себя, слияние с существующим вне личности, составляет расширенное «я»,
которое сдерживается одиночеством своих свободных проявлений. Дионисийская оргия – это ужас и блаженный
восторг, поднимающийся из недр человека и недр природы. Просыпаются такие
чувства, в подъеме которых, субъективное исчезает до полного самозабвения – «…
наступало мгновение в напряжении этих восторгов безличного счастья, когда они
переходили в невинный и священный голод истребления. Невинный, потому что он
бесцельный и бессознательный. Бесцельность – вот признак глубочайшей
потребности. Где говорит стихия, там молчит разум. Цели нет в игре и пляске, в
слезах и смехе. Не было цели и в вакхическом возбуждении. Ибо служение богу и
жажда исполнится им не исчерпывают явления полярности дионисийского аффекта. Его корни лежат непосредственно в
первоосновах психической жизни», так характеризует стихию Диониса В. Иванов.
У Диониса нет
рядом Великой богини, ради которой он умирает, как возлюбленный. Он
возлюбленный всех женщин, его жриц-менад. Но Дионис связан с Великой богиней,
возможно, как ее мужская ипостась. В нем сливаются мужское и женское начала.
Может быть его оргия- это попытка достичь идеального состояния единого целого.
Литература:
1. Грейвс Р. Мифы Древней Греции М.,
1992.
2. Элиаде М. Азиатская алхимия М.,
1998.
3. Иванов В. Религия Диониса,
ее происхождение и влияние \\ Вопросы жизни 1905 №6.
4. Иванов В. эллинская религия
страдающего бога \\ Эсхил Трагедии. М., 1989.
5. Дьяконов И. М. Люди города
Ура М., 1990.
6. Овидий Метаморфозы \ Пер. С. Шервинского М.., 1977.
7. Брикнер М. Страдающий бог в
религиях древнего мира СПб., 1909.
8. Тахо-Годи А. А. Греческая мифология М., 1989.
9. Овидий Фасты \ Пер. Ф. Петровского \\ Овидий Элегии и скорбные поэмы.
М., 1973.
10.
Павсаний Описание Эллады \ Пер. С.
П. Кондратьева. М., 2002.
11.
Аполлодор Мифологическая библиотека. Изд. подготовил В. Г
Борухович. М., 2004.
12.
Платон Пир \ Пер. С. К. Апта.
\\ Платон. Собрание сочинений. В 4-х тт. М., 1993. Т.2.
13.
Плутарх об Исиде и Осирисе \ Пер. Н. Н. Трухиной \\ ВДИ 1977 №3-4.
14.
Нонн Панополитанский Деяния
Диониса \ Пер. Ю. А. Голубца. СПб., 1997.