Круглик Н.А.

 

Академия МВД Республики Беларусь, г. Минск

 

Функции языковых единиц вторичной предикации в латинском языке

В системе частей речи латинского языка особое место занимают глаголы, которые осуществляют предикацию – воплощение в предложении мыслительного акта, состоящего в приписывании признака данному предмету мысли. Необходимо различать первичную и вторичную предикацию.

Глаголы в личной форме образовывают первичную предикацию. А вторичную предикацию образовывают неличные формы глагола – инфинитив, супин, герундий и герундив. Эти языковые категории выступают в функции обстоятельства и указывают на действие неглавное по отношению к основному действию, которое выражается глаголом-сказуемым.

Инфинитив, герундий, герундив и супин имеют как сходства, так и различия в своих функциях. Общей особенностью этих неличных форм является то, что категория времени в них имеет относительных характер, их временные отличия приобретают значение только в сопоставлении с глаголом-сказуемым.

Особое место среди неличных форм глагола в латинском языке занимает инфинитив. Он выражает глагольное понятие, но в тоже время не имеет указания на лицо, число и наклонение. В классическом латинском языке инфинитив назывался nomen verbi и рассматривался как отглагольное абстрактное существительное. В латинском языке, в отличие от других языков, инфинитив никогда не употреблялся с предлогом и выполнял следующие синтаксические функции:

1.         функцию подлежащего (Errāre humānum est – человеку свойственно ошибаться (букв.: ошибаться – есть человеческое);

2.         выступает как часть простого сказуемого (Laborāre debēmus – мы должны работать);

3.         функцию дополнения (Caesar mutarat proticisci – Цезарь спешит отправиться);

4.         функцию обстоятельства (Galli legātos misērunt rogāre auxilium – галлы отправили послов просить помощь).

Супин – неличная форма глагола, близко примыкает к инфинитиву. Также как и инфинитив, супин не имеет ни наклонения. ни лица. Он занимает промежуточное значение между именем существительным и глаголом. Супин является застывшей формой отглагольного имени. От существительного у супина сохранилось два падежа: Accusativus singularis (винительный падеж единственного числа) и Ablativus singularis (творительный падеж единственного числа). Супин выступает в функции обстоятельства цели при глаголах движения для обозначения цели и переводится инфинитивом, часто с союзом «чтобы», а также существительным с предлогом. В большинстве современных языков в подобных конструкциях выступает форма обычного инфинитива. Супин можно считать равноправным по смыслу инфинитиву цели.

Супин в собственном значении редко употребляется в латинском языке, но основа супина имеет большое значение для формо- и словообразования. От основы супина образуется форма partitipium perfecti passivi, с помощью которого получаются аналитические формы системы перфекта пассивного залога.

Уже в классической латыни супин исчезает из употребления, заменясь на простой инфинитив.

Вторичную предикацию образовывает также герундий – отглагольное существительное, обозначающее процесс действия. Он выражает одновременность, параллелизм действия с другим действием. С его помощью передается самостоятельное придаточное предложение времени. В русском языке герундию ближе всего соответствуют существительные на ние, -тие  или инфинитив, который указывая название действия, сближается с существительным.

В латинском языке герундий и инфинитив взаимно дополняуг друга по функции в предложении: герундий употребляется только в косвенных падежах единственного числа; инфинитив выступает в функции именительного падежа, а также в функции беспредложеного винительного падежа.

Как отглагольная форма, герундий сохраняет управление того глагола, от которого он произведен, т.е. требует того же падежа, что и личная форма глагола, в том числе может иметь при себе прямое дополнение: Cupiditas librorum legendorum – желание читать книги.

Как неличная форма глагола герундий определяется наречием:Gutta cavat lapidem non vi, sed saepe cadendo -  капля долбит камень не силой, а частым падением.

 В латинском языке  у герундия сохранились формы только косвенных падежей единственного числа II склонения.

Герундий употребляется:

1) в роли определения к существительному: jus edicendi – право издавать эдикты;

2)для выражения цели с предлогом ad: tempus ad deliderandum – время для обдумывания:

3)для обозначения обстоятельства  образа действия: homĭnis mens dicendo alĭtur – ум человека питается учением.   

В классической латинской грамматике встречается еще одна категория, выполняющая вторичную предикацию – герундив. Показателем герундива в латинском языке является суффикс –nd, склоняется как прилагательные I-II склонения. Он обозначает пассивное причастие будущего времени с оттенком долженствования. У герундива есть две важные функции:

1.         выражение значения необходимости или долженствования в страдательном залоге;

2.         функция, когда он выступает как отглагольное существительное.

В первом значении он употребляется как определение существительного в косвенных падежах.

Для нас наиболее интересна вторая его функция. Герундив выполняет эту функцию только в составе особой герундивной конструкции, где он по смыслу соответствует отглагольному существительному и управляет другим существительным, но с морфологической точки зрения употреблен как прилагательное, которое определяет существительное. Это возможно только благодаря первой функции герундива – пассивно-долженствовательному значению (res ad colendos agros necessaria – вещь, необходимая для возделывания полей (букв.: вещь, необходимая для полей, подлежащих возделыванию).

 При переводе на русский язык герундивной конструкции герундив очень часто приходитсяы переводить так, как обычно переводится герундий, т.е. существительным на ние, -тие или инфинитивом (Cupiditas librorum legendorum – желание читать книги (букв .желеание читаемых книг)). Таким образом, неличные формы глагола распределяют сферу функционирования в зависимости от выражения ими значения цели или причины. Это зависит от хронологического предшествования или следования по отношению к главному действию глагола-сказуемого.